Ты ведь тоже скучала?

Как защититься от ненужных людей? Блокировать в соцсетях, вносить в черные списки или посылать в глаза? Иногда одного раза недостаточно, чтобы человек понял, что тебе с ним некомфортно. Можно ли оставаться человеком, интеллигентно посылая хороших, но чужих людей?

Я несколько раз вносила ее в черный список. Милая коллега, к которой я всегда хорошо относилась, но после неприятного конфликта и большого выхлопа и обвинений в соцсети решила оградить ее от себя. Время жизни катится к закату, поэтому я решила, что вправе выбирать, с кем общаться в этот сжатый и лучший остаток жизни. Я не буду говорить, кто прав, кто виноват. Но после того, как девушка стала учить меня жизни, не являясь авторитетом для меня, я после нескольких аргументов поняла: диалог невозможен. И заблокировала.

Прошло какое-то время. И мне поступает заявка в друзья. Подумав, решила добавить. Надо дать человеку шанс. Коллега-мужчина говорит, что неплохой она человек. Пусть будет. Вдруг что-то ценное может мне сообщить. Для журналиста это важно – быть открытым. Не блокировать для себя новую информацию.

Не прошло и пары дней. Девушка снова пишет. Будто не было этого года молчания между нами. Будто последняя точка с запятой была поставлена вчера. И снова учит меня своей особенной мудрости, которую я не заказывала, в которой не нуждаюсь. Моя собеседница почему-то давно решила, что я должна ознакомиться со всей ее философской платформой и принять ее за основу своего поведения и жизни. Меня это начало сердить. Мне не интересны были ни ее тексты, ни ее взгляды, она вообще была человеком не моего круга, но она навязывала мне все свое. Я активно сопротивлялась. Мне всегда было что почитать и с кем встретиться. Всю свою жизнь я подбирала себе тщательно людей и книги. Но мою навязчивую коллегу это не остановило. Я не хотела ее. А она ломилась. Я как можно мягче давала понять, что не нуждаюсь в ней, но она пыталась убедить меня в том, что и она мне нужна. Диалоги накалялись. Она начала меня обвинять уж и не помню в чем. Последней точкой стала ее фраза: «Ты так говоришь, потому что я худая?».

В общем, далее последовало еще несколько лет молчания, комфортного для меня. Ну не входит этот человек во все мои орбиты. И вдруг на недавней презентации ресторана друзей она подходит ко мне. Даже не подходит, а бросается в объятья: «Ермолина, давай снова дружить. Ты так нужна мне. Если бы ты знала, как без тебя плохо. Ты не представляешь, как люди нуждаются в тебе, в  твоей мудрости, в твоих знаниях, твоем оптимизме». И бокал шампанского протягивает примирительно.

Меня тронула такая откровенность.

— Ну, хорошо, мир.

— А ты выключишь меня из черного списка?

— Ну, если ты не будешь повторять прошлых ошибок. Не учи меня жить и не обвиняй в непонятных грехах.

Проходит пара часов. Мне тепло и уютно в этом ресторане. Домашняя кухня, обаятельная хозяйка Юля, умница, креативщица, красотка, душа. Большинство гостей – мои коллеги, друзья, знакомые, партнеры, герои интервью. Я перехожу от компании к компании – везде расслабленная обстановка. Но моя новая подруга везде меня настигает и радуется новому статусу.

— Пойдем, Ермолина, мы покурим, а ты постоишь с нами на крыльце.

— То есть ты предлагаешь мне подышать вашим дымом? Спасибо, я воздержусь.

Ближе к финалу вечеринки снова врывается в мою веселую компанию, прерывая остроумный пинг-понг с коллегой-фотографом:

— Согласись, Ермолина, тебе ведь тоже меня не хватало?

— С чего ты взяла?

— Ну, ведь это логично. Я подумала, что ты сделала выводы, подумала над своим поведением?

— Каким поведением? Ты о чем говоришь?

— Ну ты разве не нуждалась во мне?

— Послушай, это ведь ты ко мне не впервые ломишься в друзья. Это я тебе нужна для чего-то. Я, правда, так и не поняла, для чего. А ты мне не нужна вообще.

— ???

— А что ты мне можешь дать? Как личность ты мне не интересна. В профессиональном плане ты мне не интересна. Что я потеряла за этот год, пока мы не общались?

— Ты, Ермолина, не растешь. Ты знаешь об этом? Окружила себя бездарностями, серостью и остановилась.

— Кого ты считаешь серостью?

— Давай не будем переходить на личности. Но мне тебя жаль.

— Странно, что ты за меня все решила. Я абсолютно счастливый человек, я общаюсь только с любимыми людьми.

— Ты себя обманываешь. Мне тебя жалко.

— Знаешь, ты подумай, прежде чем прийти домой и опять постучаться ко мне в друзья.

Вот так мы недолго побыли друзьями с одной странной девушкой. Я только удивилась странностям человеческой души. Вспомнила все свои неудачные романы, когда я, что бы ни предпринимала, не могла попасть в ЕГО поле зрения, а если и попадала, то вызывала неприкрытое раздражение. Это объяснимо. Это обидно. И самое глупое, что можно придумать, – это снова попытаться влюбить в себя. И это может прокатить, а может взбесить окончательно. Риск быть посланной в грубой форме очень велик.

Но там любовь. А здесь необъяснимое. Кто-то совсем тебе неинтересный и навязчивый прилип к тебе, как банный лист. И ведь чувствуешь себя высокомерной свиньей, которая отсекает людей, выносит им приговоры, говорит: «Ты мне не нужен». Почему так произошло? Или это ловушка, в которую я попалась? Были подозрения, что у девушки проблемы выше шеи. Но потом рефлексия заставила обратить взгляд на саму себя. Имею ли я право говорить человеку, насколько он мне неинтересен?  Может, я на самом деле уже стала циничным холодным существом, неспособным понять чью-то душу, тянущуюся ко мне со всей теплотой и открытостью? Или кому-то из нас двоих нужны таблетки?